![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
lit_streetОчередное чаепитие выявило закономерную тенденцию, о которой я раньше не задумывалась. Каждый автор собирает своих гостей. На каждое литературное произведение собираются разные люди. Может быть, конечно, это еще зависит от того, как преподнести тему. Но факт тот, что на "Антоновских яблоках" мне, как я и предполагала, было особенно хорошо - разумеется, благодаря людям, которые собрались, и каждый внес свою незаменимую лепту в общую атмосферу и беседу.
James Jacques Joseph Tissot. The Picnic.
Разумеется, тему и писателя мы выбрали не случайно. 14 октября был Покров день. Иван Шмелев, наиболее точно описавший годовой круг русской жизни, тесно связывает этот православный праздник с антоновскими яблоками: "Я вспоминаю, что скоро радостное придет, "покров" какой-то, и будем мочить антоновку. "Покров"... – важный какой-то день, когда кончатся все "дела", землю снежком покроет, и – "крышка тогда, шабаш... отмаялся, в деревню гулять поеду", – говорил недавно Василь-Василич. И все только и говорят: "вот подойдет "покров" – всему развяза". Я спрашивал Горкина, почему – "развяза". Говорит – "а вот, все дела развяжутся, вот и "покров".
К Покрову обычно заканчивали и сельскохозяйственные работы, и начиналось более спокойное время, которое каждый мог употребить по своему разумению. Для молодежи начиналась пора свадеб и "субботок" - веселых вечеров. Интересно, что некоторые наши читатели тоже жалуются, что не могут приходить к нам на чаепития в выходные - еще не кончился дачный сезон. Так что, видимо, после Покрова и у нас начнутся полноценные аутентичные "субботки".
Конечно же, не только антоновскими яблоками едиными - просто они особенно хороши для мочения, в пироги, чтоб не приторно, да и обладают особым ароматом. Шмелев с Буниным взахлеб, наслаждаясь названиями, перечисляют сорта.
Вот по цветам перебирает яблоки Шмелев: "Наконец, подымаются от чая и идут к яблокам. Крапивкин указывает сорта: вот белый налив, — «если глядеть на солнышко, как фонарик!» — вот ананасно-царское, красное, как кумач, вот анисовое монастырское, вот титовка, аркад, боровинка, скрыжапель, коричневое, восковое, бель, ростовка сладкая, горьковка..."
Бунин вспоминает с явным удовольствием: "И вот слышится покашливанье: выходит тетка. Она небольшая, но тоже, как и все кругом, прочная. На плечах у нее накинута большая персидская шаль. Выйдет она важно, но приветливо, и сейчас же, под бесконечные разговоры про старину, про наследства, начинают появляться угощения: сперва «дули», яблоки, — антоновские, «бель-барыня», боровинка, «плодовитка», — а потом удивительный обед: вся насквозь розовая вареная ветчина с горошком, фаршированная курица, индюшка, маринады и красный квас — крепкий и сладкий-пресладкий..."
Мы с Таней, увы, не такие специалисты в садовом искусстве. Таня купила на рынке на пробу антоновских яблок - так оказалось, что они не дают правильного аромата! Прямо как в анекдоте про поддельные елочные игрушки: выглядят как настоящие, а радости никакой. К счастью, владельцы собственных поместий щедро оделили нас этими осенними дарами природы:
"Мужик, насыпающий яблоки, ест их сочным треском одно за одним, но уж таково заведение - никогда мещанин не оборвет его, а еще скажет:
- Вали, ешь досыта, - делать нечего! На сливанье все мед пьют".
Не антоновка, но какие-то другие неведомые нам сорта - вкусные, душистые! У нас, как впрочем и всегда это у меня бывает - когда работаешь с каким-то произведением, оно начинает с тобой случаться, все строго по тексту. Спасибо тебе огромное,![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
salome_lou, за яблоки! И прости, что не поблагодарила раньше - только на вечере узнала, что вы с Таней все-таки встретились. С нас фоточки и рецепты!
Кто-то, конечно, может загрустить, что яблоки яблоками, а как же полноценный обед, вон как Бунин говорит - вареная ветчина, фаршированная курица. Но наши гости могут подтвердить: тогдашние обеды не для желудков в наших тельцах, не утомляемых тяжелой физической работой на свежем воздухе. Даже после скромного по усадебным меркам десертного стола гостям захотелось выкатиться подышать в яблоневый сад. Мне почему-то вспомнилось, как Татьяна Толстая в "Кыси" всячески иронизировала над считавшейся красивой в прошлом женской полноте - там по-разному это обыгрывалось, но мне (видимо, я хорошо себе это представила) в голову засела фраза: "Бенедикт подождал, пока вся Оленька, целиком, без остатка, выйдет в широкие двери".
Делать литературно-кулинарный вечер по Бунину правильно еще и потому, что и сам он, судя по воспоминаниям современников, да и по его произведениям, хорошо разбирался в вопросе. Нина Берберова рассказывает: "Однажды в гастрономическом магазине он при мне выбирал балык.
Было чудесно видеть, как загорелись его глаза, и одновременно было чуть стыдно приказчика и публики. Когда он много раз потом говорил мне, что любит жизнь, что любит весну, что не может примириться с мыслью, что будут весны, а его не будет, что не все в жизни он испытал, не все запахи перенюхал, не всех женщин перелюбил (он, конечно, употребил другое слово), что есть еще на тихоокеанских островах одна порода женщин, которую он никогда не видел, я всегда вспоминала этот балык. И пожалуй, я могу теперь сказать: насчет женщин это все были только слова, не так уж он беспокоился о них, а вот насчет балыка или гладкости и холености собственного тела - это было вполне серьезно" ("Курсив мой").
Готовясь к вечеру, я, среди прочего, прочитала критическую статью А. Твардовского "О Бунине", датированную 1965 годом.
Твардовский пишет (цитирую фрагментарно, в сокращенном варианте): "По части красок, звуков и запахов, «всего того, — выражаясь словами Бунина, — чувственного, вещественного, из чего создан мир», предшествующая и современная ему литература не касалась таких, как у него, тончайших и разительнейших подробностей, деталей, оттенков.
В старости Бунин вспоминал в своей насквозь автобиографической «Жизни Арсеньева»: «...зрение у меня было такое, что я видел все семь звезд в Плеядах, слухом за версту слышал свист сурка в вечернем поле, пьянел, обоняя запах ландыша или старой книги...»
Звяканье гайки, ослабшей на конце оси дрожек, — какая это случайная, необязательная мелочь, но из-за этого звука мы запоминаем столь значительный приезд мещанина — арендатора барских садов в разоряющуюся усадьбу, даже забыв его имя.
О запахах в стихах и прозе Бунина стоило бы написать отдельно и подробно — они играют исключительную роль среди др. его средств распознавания и живописания мира сущего, места и времени, социальной принадлежности и характера изображаемых людей. Исключительно «душистый», элегически-раздумчивый рассказ «Антоновские яблоки» как бы непосредственно навеян автору запахом этих плодов осеннего сада, лежащих в ящике письменного стола в кабинете с окнами на шумную городскую улицу. Он полон этих яблочных запахов «меда и осенней свежести» и поэзии прощания с прошлым, откуда лишь доносится старинная песня подгулявших «на последние деньги» обитателей степных захолустных усадеб".
В. Ф. Стожаров. Натюрморт с яблоками
Я, разумеется, не была знакома с Буниным лично, но после всего прочитанного рискну предположить, что не интересом к балыку и холености собственного тела, а именно сильной физической восприимичивостью, способностью через тело чувствовать жизнь во всех ее проявлениях объясняется эта образность и наполненность его произведений.
Твардовский пишет и о встрече Бунина с Набоковым: "В. Набоков, представитель верхушечной части эмиграции, литератор, пишущий на английском языке, в своей автобиографической книге «Другие берега», переведенной им самим на русский, рассказывает, между прочим, о встречах с Буниным. «Его болезненно занимали текучесть времени, старость, смерть…» Со снисходительной иронией сноба и космополита Набоков рассказывает, как Бунин пригласил его в ресторан (это было вскоре после Нобелевской премии) «для задушевной беседы». «К сожалению, — пишет Набоков, — я не терплю ресторанов, водочки, закусочек, музыки — и задушевных бесед… К концу обеда нам уже было невыносимо скучно друг с другом».
В заключение Набоков незаметно переходит на пародирование бунинского стиля, выказывая, как и положено эпигону, незаурядные способности к имитации: «…в общем до искусства мы с ним никогда и не договорились, а теперь поздно, и герой выходит в очередной сад, и полыхают зарницы, а потом он едет на станцию, и звезды грозно и дивно горят на гробовом бархате, и чем-то горьковатым пахнет с полей, и в бесконечно отзывчивом отдалении нашей молодости отпевают ночь петухи»".
Евгений Муковнин, Антоновские яблоки
Здесь, на мой взгляд, интересно и отношение Твардовского к Набокову в те годы, его трактовка высказываний Набокова, и в то же время снова возникающая, в каком-то смысле, тема балыка: "ресторанов, водочки, закусочек". Тянет поразмышлять о противоречиях и схожести Набокова и Бунина, но это сильно удлинит этот текст, уведет нас в сторону, поэтому скажу лишь, что на эту тему мы тоже поговорили на нашем чаепитии.
Статья Твардовского, безусловно, любопытна и как примета времени - как в советские времена объясняли поступки Бунина и характеризовали его произведения: нужно ведь было объяснить, чем они хороши, если заслужили издания, но и нельзя было оставить без внимания идеологически неверных моментов и в биографии, в литературе.
Очень важным мне кажется также упомянуть о мифологическом, фольклорном, народном контексте в произведениях И. А. Бунина. Ссылаться буду на весьма неоднозначный источник - реферат из интернета - но вполне согласна с высказанными там мыслями, фактографическую же сторону оставим на их совести.
"В рассказах Бунина использованы почти все фольклорные жанры: заговоры, обрядовые, календарные и свадебные песни, пословицы и загадки, причеты, былины и сказки, лирические, колыбельные, исторические песни, мещанский романс, духовные стихи и частушки, приметы и детский фольклор".
В реферате убедительно доказывается, что Бунин, в подробностях рассказывая о народной жизни, хорошо знал о чем говорил, так как в детстве рос в этой среде, а позже интересовался ею уже как собиратель.
"Не менее точен Бунин и в описании народных костюмов ("Антоновские яблоки"):
"Толпятся бойкие девки - однодворки в сарафанах, сильно пахнущих краской, приходят "барские" в своих красивых и грубых, дикарских костюмах, молодая старостиха, беременная, с широким сонным лицом и важная, как холмогорская корова. На голове ее "рога" - косы положены по бокам макушки и покрыты несколькими платками, так что голова кажется огромной; ноги, в полусапожках с подковами, стоят тупо и крепко; безрукавка - плисовая, занавеска длинная, а понева - черно-лиловая с полосами кирпичного цвета и обложенная на подоле широким золотым "прозументом" .
И если помнить об этом, то в "Антоновских яблоках" открывается второй слой. Разумеется, речь не только об этой примете времени года - аромате яблок, которые сейчас будут мочить. Яблоко - это и библейский символ. И бунинские яблоневые сады с красивыми мужиками и девками - это вполне прозрачная метафора рая.
Говоря об этой символике, я хотела для примера спеть гостям народную песню, где яблоки упоминаются как раз в образном смысле, и только через эту трактовку становится понятно подлинное значение текста, но постеснялась. Вместо этого рассказала про калину и просто пересказала сюжет другой песни. Но, раз не спела, так хотя бы просто выложу здесь песню про яблоки, любовь и смерть, которые у Бунина всегда рядом, старость и "старческое сладострастие", в котом обвиняли писателя недобрые критики.
Прослушать или скачать А кто в этом во дому бесплатно на Простоплеер
Как и мой пост, "Антоновские яблоки" тоже заканчиваются народной песней. Еще из уже упомянутого нами реферата: "Если бы цитировалось произведение литературное, у читателя возникло бы желание вспомнить, кто же является автором знакомых строк. Но приводится песня народная, и первое, естественное стремление читателя - вспомнить, где он эту песню слышал прежде и как она звучала. Этот интерес к обстоятельствам бытования цитируемого фольклорного текста и направляет основной поток читательских ассоциаций, вызывая столь необходимое автору наложение времен и расстояний, звуков и образов".
Увы, эту песню едва ли кто из нас слышал, а поиск по сети даже мной, человеком, кое-как все же знакомым с народным творчеством, не дал никаких результатов. Выходит, она сохранилась только в концентрированном виде в повести в Бунина.
"Песня, которую "с грустной, безнадежной удалью" поют "мелкопоместные" в рассказе "Антоновские яблоки":
"На сумерки буен ветер загулял,
Широки мои ворота растворял, -
Белым снегом путь-дорогу заметал" ,
воспринимается как заупокойный плач по помещичьей России".
Осень заканчивается. Все скроет снегом. Скоро зима.
James Jacques Joseph Tissot. The Picnic.
Разумеется, тему и писателя мы выбрали не случайно. 14 октября был Покров день. Иван Шмелев, наиболее точно описавший годовой круг русской жизни, тесно связывает этот православный праздник с антоновскими яблоками: "Я вспоминаю, что скоро радостное придет, "покров" какой-то, и будем мочить антоновку. "Покров"... – важный какой-то день, когда кончатся все "дела", землю снежком покроет, и – "крышка тогда, шабаш... отмаялся, в деревню гулять поеду", – говорил недавно Василь-Василич. И все только и говорят: "вот подойдет "покров" – всему развяза". Я спрашивал Горкина, почему – "развяза". Говорит – "а вот, все дела развяжутся, вот и "покров".
К Покрову обычно заканчивали и сельскохозяйственные работы, и начиналось более спокойное время, которое каждый мог употребить по своему разумению. Для молодежи начиналась пора свадеб и "субботок" - веселых вечеров. Интересно, что некоторые наши читатели тоже жалуются, что не могут приходить к нам на чаепития в выходные - еще не кончился дачный сезон. Так что, видимо, после Покрова и у нас начнутся полноценные аутентичные "субботки".
Конечно же, не только антоновскими яблоками едиными - просто они особенно хороши для мочения, в пироги, чтоб не приторно, да и обладают особым ароматом. Шмелев с Буниным взахлеб, наслаждаясь названиями, перечисляют сорта.
Вот по цветам перебирает яблоки Шмелев: "Наконец, подымаются от чая и идут к яблокам. Крапивкин указывает сорта: вот белый налив, — «если глядеть на солнышко, как фонарик!» — вот ананасно-царское, красное, как кумач, вот анисовое монастырское, вот титовка, аркад, боровинка, скрыжапель, коричневое, восковое, бель, ростовка сладкая, горьковка..."
Бунин вспоминает с явным удовольствием: "И вот слышится покашливанье: выходит тетка. Она небольшая, но тоже, как и все кругом, прочная. На плечах у нее накинута большая персидская шаль. Выйдет она важно, но приветливо, и сейчас же, под бесконечные разговоры про старину, про наследства, начинают появляться угощения: сперва «дули», яблоки, — антоновские, «бель-барыня», боровинка, «плодовитка», — а потом удивительный обед: вся насквозь розовая вареная ветчина с горошком, фаршированная курица, индюшка, маринады и красный квас — крепкий и сладкий-пресладкий..."
Мы с Таней, увы, не такие специалисты в садовом искусстве. Таня купила на рынке на пробу антоновских яблок - так оказалось, что они не дают правильного аромата! Прямо как в анекдоте про поддельные елочные игрушки: выглядят как настоящие, а радости никакой. К счастью, владельцы собственных поместий щедро оделили нас этими осенними дарами природы:
"Мужик, насыпающий яблоки, ест их сочным треском одно за одним, но уж таково заведение - никогда мещанин не оборвет его, а еще скажет:
- Вали, ешь досыта, - делать нечего! На сливанье все мед пьют".
Не антоновка, но какие-то другие неведомые нам сорта - вкусные, душистые! У нас, как впрочем и всегда это у меня бывает - когда работаешь с каким-то произведением, оно начинает с тобой случаться, все строго по тексту. Спасибо тебе огромное,
salome_lou, за яблоки! И прости, что не поблагодарила раньше - только на вечере узнала, что вы с Таней все-таки встретились. С нас фоточки и рецепты!Кто-то, конечно, может загрустить, что яблоки яблоками, а как же полноценный обед, вон как Бунин говорит - вареная ветчина, фаршированная курица. Но наши гости могут подтвердить: тогдашние обеды не для желудков в наших тельцах, не утомляемых тяжелой физической работой на свежем воздухе. Даже после скромного по усадебным меркам десертного стола гостям захотелось выкатиться подышать в яблоневый сад. Мне почему-то вспомнилось, как Татьяна Толстая в "Кыси" всячески иронизировала над считавшейся красивой в прошлом женской полноте - там по-разному это обыгрывалось, но мне (видимо, я хорошо себе это представила) в голову засела фраза: "Бенедикт подождал, пока вся Оленька, целиком, без остатка, выйдет в широкие двери".
Делать литературно-кулинарный вечер по Бунину правильно еще и потому, что и сам он, судя по воспоминаниям современников, да и по его произведениям, хорошо разбирался в вопросе. Нина Берберова рассказывает: "Однажды в гастрономическом магазине он при мне выбирал балык.
Было чудесно видеть, как загорелись его глаза, и одновременно было чуть стыдно приказчика и публики. Когда он много раз потом говорил мне, что любит жизнь, что любит весну, что не может примириться с мыслью, что будут весны, а его не будет, что не все в жизни он испытал, не все запахи перенюхал, не всех женщин перелюбил (он, конечно, употребил другое слово), что есть еще на тихоокеанских островах одна порода женщин, которую он никогда не видел, я всегда вспоминала этот балык. И пожалуй, я могу теперь сказать: насчет женщин это все были только слова, не так уж он беспокоился о них, а вот насчет балыка или гладкости и холености собственного тела - это было вполне серьезно" ("Курсив мой").
Готовясь к вечеру, я, среди прочего, прочитала критическую статью А. Твардовского "О Бунине", датированную 1965 годом.
Твардовский пишет (цитирую фрагментарно, в сокращенном варианте): "По части красок, звуков и запахов, «всего того, — выражаясь словами Бунина, — чувственного, вещественного, из чего создан мир», предшествующая и современная ему литература не касалась таких, как у него, тончайших и разительнейших подробностей, деталей, оттенков.
В старости Бунин вспоминал в своей насквозь автобиографической «Жизни Арсеньева»: «...зрение у меня было такое, что я видел все семь звезд в Плеядах, слухом за версту слышал свист сурка в вечернем поле, пьянел, обоняя запах ландыша или старой книги...»
Звяканье гайки, ослабшей на конце оси дрожек, — какая это случайная, необязательная мелочь, но из-за этого звука мы запоминаем столь значительный приезд мещанина — арендатора барских садов в разоряющуюся усадьбу, даже забыв его имя.
О запахах в стихах и прозе Бунина стоило бы написать отдельно и подробно — они играют исключительную роль среди др. его средств распознавания и живописания мира сущего, места и времени, социальной принадлежности и характера изображаемых людей. Исключительно «душистый», элегически-раздумчивый рассказ «Антоновские яблоки» как бы непосредственно навеян автору запахом этих плодов осеннего сада, лежащих в ящике письменного стола в кабинете с окнами на шумную городскую улицу. Он полон этих яблочных запахов «меда и осенней свежести» и поэзии прощания с прошлым, откуда лишь доносится старинная песня подгулявших «на последние деньги» обитателей степных захолустных усадеб".
В. Ф. Стожаров. Натюрморт с яблоками
Я, разумеется, не была знакома с Буниным лично, но после всего прочитанного рискну предположить, что не интересом к балыку и холености собственного тела, а именно сильной физической восприимичивостью, способностью через тело чувствовать жизнь во всех ее проявлениях объясняется эта образность и наполненность его произведений.
Твардовский пишет и о встрече Бунина с Набоковым: "В. Набоков, представитель верхушечной части эмиграции, литератор, пишущий на английском языке, в своей автобиографической книге «Другие берега», переведенной им самим на русский, рассказывает, между прочим, о встречах с Буниным. «Его болезненно занимали текучесть времени, старость, смерть…» Со снисходительной иронией сноба и космополита Набоков рассказывает, как Бунин пригласил его в ресторан (это было вскоре после Нобелевской премии) «для задушевной беседы». «К сожалению, — пишет Набоков, — я не терплю ресторанов, водочки, закусочек, музыки — и задушевных бесед… К концу обеда нам уже было невыносимо скучно друг с другом».
В заключение Набоков незаметно переходит на пародирование бунинского стиля, выказывая, как и положено эпигону, незаурядные способности к имитации: «…в общем до искусства мы с ним никогда и не договорились, а теперь поздно, и герой выходит в очередной сад, и полыхают зарницы, а потом он едет на станцию, и звезды грозно и дивно горят на гробовом бархате, и чем-то горьковатым пахнет с полей, и в бесконечно отзывчивом отдалении нашей молодости отпевают ночь петухи»".
Евгений Муковнин, Антоновские яблоки
Здесь, на мой взгляд, интересно и отношение Твардовского к Набокову в те годы, его трактовка высказываний Набокова, и в то же время снова возникающая, в каком-то смысле, тема балыка: "ресторанов, водочки, закусочек". Тянет поразмышлять о противоречиях и схожести Набокова и Бунина, но это сильно удлинит этот текст, уведет нас в сторону, поэтому скажу лишь, что на эту тему мы тоже поговорили на нашем чаепитии.
Статья Твардовского, безусловно, любопытна и как примета времени - как в советские времена объясняли поступки Бунина и характеризовали его произведения: нужно ведь было объяснить, чем они хороши, если заслужили издания, но и нельзя было оставить без внимания идеологически неверных моментов и в биографии, в литературе.
Очень важным мне кажется также упомянуть о мифологическом, фольклорном, народном контексте в произведениях И. А. Бунина. Ссылаться буду на весьма неоднозначный источник - реферат из интернета - но вполне согласна с высказанными там мыслями, фактографическую же сторону оставим на их совести.
"В рассказах Бунина использованы почти все фольклорные жанры: заговоры, обрядовые, календарные и свадебные песни, пословицы и загадки, причеты, былины и сказки, лирические, колыбельные, исторические песни, мещанский романс, духовные стихи и частушки, приметы и детский фольклор".
В реферате убедительно доказывается, что Бунин, в подробностях рассказывая о народной жизни, хорошо знал о чем говорил, так как в детстве рос в этой среде, а позже интересовался ею уже как собиратель.
"Не менее точен Бунин и в описании народных костюмов ("Антоновские яблоки"):
"Толпятся бойкие девки - однодворки в сарафанах, сильно пахнущих краской, приходят "барские" в своих красивых и грубых, дикарских костюмах, молодая старостиха, беременная, с широким сонным лицом и важная, как холмогорская корова. На голове ее "рога" - косы положены по бокам макушки и покрыты несколькими платками, так что голова кажется огромной; ноги, в полусапожках с подковами, стоят тупо и крепко; безрукавка - плисовая, занавеска длинная, а понева - черно-лиловая с полосами кирпичного цвета и обложенная на подоле широким золотым "прозументом" .
И если помнить об этом, то в "Антоновских яблоках" открывается второй слой. Разумеется, речь не только об этой примете времени года - аромате яблок, которые сейчас будут мочить. Яблоко - это и библейский символ. И бунинские яблоневые сады с красивыми мужиками и девками - это вполне прозрачная метафора рая.
Говоря об этой символике, я хотела для примера спеть гостям народную песню, где яблоки упоминаются как раз в образном смысле, и только через эту трактовку становится понятно подлинное значение текста, но постеснялась. Вместо этого рассказала про калину и просто пересказала сюжет другой песни. Но, раз не спела, так хотя бы просто выложу здесь песню про яблоки, любовь и смерть, которые у Бунина всегда рядом, старость и "старческое сладострастие", в котом обвиняли писателя недобрые критики.
Прослушать или скачать А кто в этом во дому бесплатно на Простоплеер
Как и мой пост, "Антоновские яблоки" тоже заканчиваются народной песней. Еще из уже упомянутого нами реферата: "Если бы цитировалось произведение литературное, у читателя возникло бы желание вспомнить, кто же является автором знакомых строк. Но приводится песня народная, и первое, естественное стремление читателя - вспомнить, где он эту песню слышал прежде и как она звучала. Этот интерес к обстоятельствам бытования цитируемого фольклорного текста и направляет основной поток читательских ассоциаций, вызывая столь необходимое автору наложение времен и расстояний, звуков и образов".
Увы, эту песню едва ли кто из нас слышал, а поиск по сети даже мной, человеком, кое-как все же знакомым с народным творчеством, не дал никаких результатов. Выходит, она сохранилась только в концентрированном виде в повести в Бунина.
"Песня, которую "с грустной, безнадежной удалью" поют "мелкопоместные" в рассказе "Антоновские яблоки":
"На сумерки буен ветер загулял,
Широки мои ворота растворял, -
Белым снегом путь-дорогу заметал" ,
воспринимается как заупокойный плач по помещичьей России".
Осень заканчивается. Все скроет снегом. Скоро зима.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
«Антоновские яблоки» Ивана Бунина и яблочные сладости
Date: 2014-10-23 01:29 pm (UTC)